Анатолий Радов - Изгой: По стезе Номана [СИ]

— Ну что? Если денег нет, я могу так, а потом отдашь. Попросишь часть довольствия деньгами выдать, тут так можно. У тебя лицо честное, я знаю, ты отдашь. Или я тебе не нравлюсь?

Девчонка вдруг скинула петельки с плечей и оголила грудь.

Чревлова слюна! Да сколько ж можно тебя глотать!

Я уставился на маленькие тёмные соски, и повинуясь животному инстинкту, двинулся вперёд. Девчонка не сводила с меня глаз. Я приблизился, обнял её и притянул к себе. Жадно впился в губы. Девчонка ответила на поцелуй, обняла мою шею, задышала тяжело. Моя левая рука скользнула ниже, сжала упругую ягодицу. В висках и пахе запульсировало со страшной силой.

— Давай в ольшенник отойдём, — почти беззвучно выдохнула девушка, обдавая моё ухо тёплой струёй воздуха.

Я подхватил её, не отрывая своих губ от её, перенёс к этому их ольшеннику, пышному, высотой в полтора моих роста, с пожелтевшей, но неопавшей листвой. Скроет нас идеально.

Девчонка тут же повисла на моей шее, обвила ногами. Я поспешил войти в неё, но она вдруг дёрнулась легонько.

— Подожди, подожди чуть-чуть, совсем немножко.

Моя рука скользнула ей между ног, тронула мягко, принялась гладить.

Девчонка задышала тяжелее и уже через несколько секунд я приступил к делу, больше не в силах ждать.

Глава шестая

— А что у тебя со спиной? — изумлённо спросила девчонка, когда я выбрался из воды. После непродолжительного, но изнуряющего секса я решил окунуться. Первое было из-за двухлетнего воздержания, не совсем полного, конечно, но это не важно. Второе… второе из-за того, как я это сделал. Так ещё я не делал ни разу. Довольно тяжёлый способ получить удовольствие.

— Об ветки поцарапался, — зло буркнул в ответ, и девчонка слегка испугалась моей резкой перемены настроения. Поэтому пока я одевался, она стояла молча. Застегнув пояс, и удобней поправив ножны, посмотрел на неё. Глаза девчонки были всё ещё немного испуганными, но где-то в глубине их мелькал прежний задорный огонёк. И ещё в них было какое-то ожидание.

— А, деньги, — понял я, и полез в мошну.

— Нет, нет, — залепетала девчонка. — Потом принесёшь, хорошо?

— Куда я их принесу? — пожал я плечами.

— Через дорогу тут, напротив прямо. Где последние палатки вашего лагеря. Перейдёшь и там спроси дядьку Адулино. Его все знают. Он там таверну маленькую устроил — «Сложенные крылья виара» называется. Огородил пятью повозками вот так, — девчонка тонкими ручками нарисовала в воздухе букву «п». — И столики поставил. А у него спроси про меня. Меня Журбинка зовут. Он тебе скажет, где наша с мамкой повозка. Придёшь?

— Хорошо, — кивнул я, в общем-то, довольный таким исходом. В мошне у меня были только золотые монеты и ни одного кирама.

Девчонка радостно улыбнулась и бросилась к ольшеннику справа. Через несколько секунд она появилась из-за него, неся в руках большую корзинку, в которой горкой лежало влажное выжатое бельё. Улыбнувшись мне ещё раз, она зашагала прочь. Я проводил её взглядом и когда платье в горошек скрылось за одной из серых палаток, бросился обратно к своим.

Мне повезло, опоздать я не успел, как бы это глупо не звучало. Как раз вернулся к построению. Гвидо посмотрел на меня с лёгким подозрением, но допроса устраивать не стал. Хотя, то, что о моей отлучке он донесёт Артуно, я не сомневался. Что ж, будем придерживаться той же версии — расстройство желудка. Логов на переправе не меняют, особенно если тот парень успел передать командиру, что я просил.

Поискав глазами парня, я неожиданно наткнулся на его дружелюбный взгляд. Парень кивнул и улыбнулся. Хм. То ли это так самоволка действует, автоматически повышая авторитет, то ли он видел Журбинку. Журбинка… Смешное имя. На какое-то время я снова ощутил внутри благостное удовлетворение, расплылся в улыбке.

— Стройся! — вошёл в командный тон Гвидо. — На-вы-прав-ку!

— Эт как, — тут же раздалось не меньше четырёх голосов.

— Это вытянувшись так, словно хочешь макушкой дотянуться до задницы Номана, который восседает на небесах, — рявкнул наш командир.

Пара новобранцев тут же испугано перекрестились.

— Не боитесь! — не теряя задора, прокричал Гвидо. — Кто идёт по его стезе, тому богохульствовать можно. Ещё не так забогохульствуете в бою.

Довольный своей показной бравадой, он поправил пояс с ножнами и добавил почти по-отечески.

— А теперь правое плечо, и за мной, в ногу, марш!

Сообразительных оказалась половина, потому поворот направо немного лишился той отточенной красоты, которая к нам ещё придёт, а точнее, которую в нас ещё вобьют. Но, тем не менее, довольно скоро мы нестройно, гуськом вернулись к нашей палатке, где были радостно встречены двумя заждавшимися цирюльниками. Они сидели на раскладных стульчиках, а у их ног мирно покоились большие деревянные тазы на половину наполненные водой. На дне лежали ножницы. По одному в тазу, и того — два. Огромные, такими только овец стричь.

Сообразив, что ножницы быстро станут из более менее чистых очень и очень грязными, и представив, как цирюльники будут ополаскивать их в воде с туевой хучей плавающих волос, я сразу же уселся на один из стульев, едва они синхронно с них поднялись. Остриженный первым до причёски навроде ноль-девять, я уселся недалеко от палатки и стал тупо наблюдать за происходящим, а заодно и размышлял о том, как мне устроить дела со своими тренировками. Потом мысли плавно перетекли на пресловутый стул правды, а чуть позже на Журбинку. Так, если я устрою здесь себе регулярный секс — это неплохо. Напрягает только одно — а сколько у неё за день таких, как я проходит? Поэтому насчёт безопасности… если что, у меня денег на лекарей не хватит.

— Ант, я бы на твоём месте выбрал пока местечко получше. Через минут пять совсем стемнеет, — услышал я над ухом голос командира и медленно поднялся. Взглянул на Гвидо. В глазах того не было ничего «командирского», а даже некое уважение.

— А кормить сегодня будут? — поинтересовался в ответ.

— Скоро принесут бакиллы. Это лепёшки такие.

— И всё?

— Пока всё. Завтра припишут вас к какому-нибудь легвону, там и на довольствие нормальное поставят. Ты только не забудь сказать, что магией Света владеешь, — тихо добавил Гвидо, и подтолкнул меня в сторону палатки. Едва я приблизился к ней, как раздался его голос. — Так! Кто уже пострижен, занимайте места в палатке. Ужин скоро поднесут.

Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро — раз плюнуть. Хотя, какое у меня добро.